А.А. Коринфский – известный ученый XIX века, собравший богатейший этнографический материал, раскрывший переплетение язычества и христианства на Руси, поэтическое воззрение славян на природу и мироустройство. Предлагаемая читателю книга написана замечательным русским поэтом, переводчиком и публицистом Аполлоном Коринфским. Всю свою жизнь он собирал уникальный этнографический материал о жизни русского народа: пословицы, песни, поговорки, сказки, легенды и предания.
Итог его многолетних изысканий представлен в этой книге. На каждой странице в книге присутствует оригинальная подложка, выполненная в стиле старинных великорусских вышивок XIX века. В книге 63 главы, и каждая новая глава – это новая, не повторяющаяся подложка. Сотни живописных полотен делают книгу невероятно красочной и яркой. Многие произведения русской живописи, представленные в этой книге, долгое время хранились в запасниках музеев и были впервые представлены читателям. Книга будет интересна не только историкам и этнографам, но и широкому кругу читателей, увлекающихся тайнами прошлого, загадками языческих обрядов и устройством быта простых людей из прошлого.
|
Настоящая книга — плод более чем двадцатилетних наблюдений над современным бытом крестьянина-великоросса, дополненных сравнительным изучением всех ранее появившихся в печати материалов по русской и славянской этнографии. Самостоятельные наблюдения сосредоточиваются преимущественно на Нижегородско-Самарском Поволжье (губерниях Нижегородской, Казанской, Симбирской, Самарской). Волгу я изъездил вдоль и поперек, на берегах ее провел детство, юность и раннюю молодость, поставившие меня лицом к лицу с народной жизнью, обвеявшей меня неотразимым дуновением самобытной поэзии ярких преданий прошлого. С юношеских лет стали наполняться одна за другой мои записные тетради — то пословицами, поговорками и ходячими народными словами, то обрывками деревенских песен, то содержанием подслушанных сказок.Часть этих тетрадей, к сожалению, утратилась бесследно; уцелевшие послужили мне поводом к написанию — во «Всемирной иллюстрации», «Ниве», «Севере» и других журналах — первых (если и вошедших в настоящую книгу, только в качестве материала) беглых заметок о русских простонародных суеверных обычаях, связанных с различными праздниками и временами года. Семь лет тому назад у меня явилась мысль об изучении истории русского народоведения с целью более подробной разработки накопившегося в тетрадях и в памяти материала. Близкому ознакомлению с богатой литературой этого вопроса, начиная с древних первоисточников и заканчивая новейшими исследованиями, я в немалой степени обязан предупредительной любезности, встреченной мною со стороны заведующего Русским отделением Императорской Публичной библиотеки Владимира Петровича Ламбина. Достойная всякого уважения личность этого человека хорошо известна работникам пера, которым приходилось за последнее десятилетие пользоваться сокровищами, собранными в нашем государственном книгохранилище. В конце 1895 года был напечатан в фельетоне «Правительственного вестника» первый мой очерк, посвященный бытописанию народной Руси; в 1896-м за ним последовало несколько новых, а с конца 1897-го по настоящее время они стали появляться периодически, постепенно слагаясь в нечто цельное; к 1899 году созрел уже и общий план всего труда. Бесчисленные перепечатки, которыми встречала столичная и провинциальная ежедневная печать каждый появлявшийся без всякой подписи очерк, и переводы некоторых из них на французский и немецкий языки служили для меня побуждением к написанию дальнейших, причем зарождалась уже и мысль о приведении всего этого материала в известный порядок и об издании книги. Внимание, совершенно неожиданно оказанное этнографическим фельетонам «Правительственного вестника» Ее Императорским Высочеством великой княгинею Милицей Николаевной, пожелавшей узнать имя автора и запросившей особым отношением, через адъютанта Его Императорского Высочества великого князя Петра Николаевича, барона Стааль, редакцию газеты, «будут ли эти фельетоны изданы отдельной книжкой», укрепила меня в этой мысли, которая, однако, была еще далека от осуществления. Письма, полученные от министра земледелия и государственных имуществ А.С. Ермолова, оказавшегося постоянным читателем этих очерков-фельетонов и выразившего желание лично познакомиться с их автором, явились высокой наградою за мой безымянный труд. Ободряемый добрыми советами и благими пожеланиями столь осведомленного читателя, я и приступил к изданию этой книги. Более полугода потребовалось на систематическую обработку напечатанных фельетонов, на дополнение их новыми очерками, также появившимися в «Правительственном вестнике», благодаря исключительно сочувственному отношению главного редактора — Константина Константиновича Случевского, отведшего на столбцах газеты широкое поле замыслам автора. Чем жива народная Русь — в смысле ее самобытности? На чем зиждутся незыблемые устои ее вековечных связей с древними, обожествлявшими природу пращурами? Какими пережитками проявляется в современной жизни русского крестьянина неумирающая старина стародавняя? Где искать источники того неиссякаемого кладезя жизни, каким является могучее русское слово, запечатленное в сказаниях, песнях, пословицах и окруженных ими обычаях? Чем крепка бесконечная преемственность духа поколений народа-богатыря? Что дает свет и тепло жизни народа-пахаря? Что темнит-туманит и охватывает холодом эту подвижническую, трудовую жизнь, идущую своими заповедными путями-дорогами? Вот семь вопросов, на которые я по мере сил пытался ответить в этой своей книге. Внешний мир, обступающий суеверную душу русского крестьянина, и внутреннее бытие этой детски пытливой, умудренной многовековым жизненным опытом стихийной души — вот что желал я отразить с большей или меньшей полнотою на предлагаемых вниманию читателей страницах. Приблизился ли я хоть сколько-нибудь к задуманной цели — судить не мне, а моим будущим читателям и критикам, за каждое существенное указание со стороны которых я буду искренне признателен.Если только суждено увидеть свет следующим изданиям этой книги, являющейся вместе с «Бывальщинами» заветным трудом всей моей жизни, то я не премину воспользоваться всеми такими указаниями, чтобы устранить по мере возможности те ошибки и неточности, которые, несомненно, могут встретиться здесь, и пополнить допущенные теперь пробелы. Жизнь русского пахаря красна праздниками: к ним приурочено и огромное большинство простонародных сказаний, поверий и обычаев. Потому-то в основу своих очерков я и положил эти «красные» дни, отведя месяцеслову («круглому году») народной Руси чуть ли не две трети своей работы. На общие вопросы жизни, отразившиеся в сказаниях русского народа, пришлась остальная треть (первые семь и десять последних очерков).Перечитав отпечатанные листы своей «Народной Руси», я считаю особенно приятным долгом посвятить эту книгу глубокопочитаемому Алексею Сергеевичу. Без его нравственной поддержки, без его драгоценных для меня писем она если бы и увидела свет, то в лучшем случае только в отдаленном будущем. Аполлон Коринфский 9 декабря 1900 г., Санкт-Петербург |